СВЯТАЯ ОБИТЕЛЬ ДОХИАР, ЧТО НА СВЯТОЙ ГОРЕ АФОНСКОЙ
Автор: Афанасий Зоитакис
ПРЕПОДОБНЫЙ ЕВФИМИЙ – ОСНОВАТЕЛЬ МОНАСТЫРЯ
Дохиар – вид с пристаниВо времена, когда преподобный Афанасий на краю Святой Горы строил Великую Лавру, среди братии был и некто Евфимий, известный своей добродетелью, он был экономом или, как тогда было принято говорить, дохиаром.
Когда в 963 году Никифор Фока, друг святого Афанасия, оставил намерение принять постриг и стал императором, Афанасий, расстроенный этим обстоятельством, покинул Лавру и отбыл на Кипр, предварительно указав императору на Евфимия как на достойного стать игуменом.
Евфимию не удалось справиться с делами Лавры и, устав от суеты, он испросил у вернувшегося в Лавру Афанасия благословение удалиться в пустыню. Преподобный благословил его и дал в дорогу икону Божией Матери.
Евфимий обосновался в гористой местности неподалеку от Дафни (ныне — главного Афонского порта) и посвятил себя молитве и трудам. Постепенно привлеченные рассказами о его благочестии вокруг него собираются и другие монахи.
Монастырские ворота Вскоре (в 967 году) на высокой скале он строит величественный монастырь, посвященный святителю Николаю.
В 972 году, когда новый император Иоанн Цимисский созвал игуменов всех афонских монастырей в Карею для составления первого типикона, среди них находился и Евфимий, также подписавший его.
Новый монастырь быстро разрастался и получил на попечение имущество за пределами Афона. В его владение перешел большой участок около залива Сигитик, известный как Пиргадикья. Позднее, в 1037 году, правитель Волеру (местность между реками Нестос и Стримонас) Константин освободил обитель от налогов.
Монастырь Святого Николая Дохиара (как он тогда назывался) переживал расцвет, о чем может свидетельствовать такой факт: в типиконе, составленном в 1045 при Константине Мономахе, подпись игумена этого монастыря Феодула стоит шестой среди тридцати одной подписи игуменов, принявших участие в его составлении.
Для Византийской империи это были сложные годы. В Константинополе вот уже долгое время правили племянницы Василия Болгаробойца, Зоя и Феодора, последние представительницы македонской династии. Обороноспособности страны должного внимания не уделялось, а потому морские и сухопутные набеги недругов разоряли империю. Во время одного из пиратских нападений, приблизительно в 1050 году, монастырь Дохиар был полностью разрушен.
Игумен с братией бежали в лес, захватив с собой святыни и монастырские рукописи.
Вернувшись через некоторое время, монахи обнаружили лишь руины. Так как монастырь было видно издалека и около него было легко высадиться, он всегда оставался бы целью пиратских набегов, и братия решила перенести его на новое место. Для строительства был выбран труднодоступный участок земли (между современными монастырями Ксенофонтос и Дохиар), где и построили небольшой монастырь в честь святителя Николая.
Монастырь окружен оливковыми рощами и плодовыми деревьями
Монастырь окружен оливковыми рощами и плодовыми деревьямиБлагодаря деятельным игуменам монастырь Дохиар восстановил былое великолепие. Одним из самых знаменитых его настоятелей был игумен Павел, возглавлявший братию с 1070 по 1089 год.
В 1083 императором стал основатель династии Комнинов Алексий, обстановка стабилизировалась, страна обрела былую мощь и монахи решили вернуть монастырь к морю. Дело в том, что на самом Афоне дорог тогда не существовало — пути сообщения были только морскими.
На месте, которое было выбрано, и где сейчас находится современная обитель, тогда был небольшой заброшенный монастырь в честь архистратига Михаила. Новый игумен родом из Константинополя был патрицием и занимал важную должность при дворе, на личное имущество и царские пожертвования он начал строительство монастыря. Построил крепостные стены с бойницами, укрепленную башню, кельи для монахов, пекарню, трапезную, словом, все необходимое. Приобрел землю, скот, посадил виноградники, возделал поля и закрепил имущество и самостоятельность обители царскими указами. После этого, он собрался возвести новый храм, достойный монастыря, и начал строительство на месте старой церкви. Однако никак не мог решить: посвящать новый храм святителю Николаю, заступнику обители Дохиар, или оставить ему имя архистратига Михаила. Тем временем денежные средства подошли к концу. Тогда святой Неофит обратился к Господу с молитвой о помощи.
И вот! Обители Архистратига, ставшей частью нового монастыря, принадлежали большие владения на полуострове Сифония, который находился напротив. Там монастырское стадо пас юноша по имени Василий. На территории этого подворья была мраморная колонна с надписью: «Ударивший меня обретет много золота». Чем только не бил народ по колонне, но всё — безрезультатно.
Однажды с восходом солнца юный пастух по осенению свыше начал копать в том месте, куда падала тень от колонны. Вскоре он нашел большой бронзовый сосуд, заполненный золотыми монетами. Сосуд был запечатан куском мрамора. Василий осторожно спрятал сокровище и пошел в монастырь, чтобы обо всем рассказать преподобному Неофиту. Преподобный, прославив Господа, дал Василию лодку и троих монахов.
СПАСЕНИЕ ЮНОШИ
Прибыв на Сифонию, монахи взяли сосуд с деньгами и перенесли его в лодку. На обратном пути бес попутал их, и монахи решили присвоить золото. Привязав кусок мрамора к шее пастуха, они бросили юношу в море.
В монастырь они прибыли ночью. Спрятали сокровище и стали дожидаться рассвета.
Суша, море и небо гармонично окружают прекрасный Дохиар
Суша, море и небо гармонично окружают прекрасный ДохиарВ установленное время в храм пришел пономарь, чтобы зажечь лампады к утреннему богослужению. И здесь глазам его открылось удивительное зрелище: пред Царскими вратами лежал человек с привязанным к шее камнем.
Увиденное потрясло монаха. Решив, что это привидение, он побежал к игумену рассказать о случившемся. Тот его успокоил и отправил обратно со словами: Иди и не бойся! Это бесовское наваждение. Но так как глазам пономаря снова предстало всё то же зрелище, в собор с ним спустился и преподобный Неофит.
Он приблизился к человеку, лежавшему на полу в мокрой одежде да еще и с камнем на шее, и тут же узнал пастуха Василия. В полном недоумении игумен осторожно дотронулся до него. Василий как будто очнулся от сна:
— Где я? — спросил он.
Святой ответил ему и попросил объяснить, что случилось. Василий рассказал о сокровище и о том, как он был выброшен монахами в море.
— Когда с привязанным к шее камнем я достиг морского дна, два златокрылых орла подняли и перенесли меня так, что я даже ничего не почувствовал.
Преподобный попросил его оставаться на месте, а пономарю повелел запереть собор и совершать полунощницу и утреню в притворе.
Когда с восходом солнца открылись железные монастырские ворота, ни о чем не подозревавшие монахи, присвоившие сокровище, поднялись к игумену и с показной горечью поведали, что пастух обманул их, и когда те его пристыдили, убежал. Тогда игумен повелел дать сигнал общего сбора, чтобы собраться в храме и возблагодарить Господа. Когда все вошли в храм и увидели лежащего Василия, пораженные и испуганные похитители пали в ноги к игумену, прося прощения и обещая вернуть сокровище.
После этого преподобный Неофит громко возблагодарил Господа и решил посвятить храм Архангелам: он понял, что два златокрылых орла не кто иные, как Архангелы Михаил и Гавриил, которые явно показали свое попечение и заботу о монастыре.
Неусыпные стражи обители архангелы Михаил и Гавриил предстоят, принимают и провожают
Неусыпные стражи обители архангелы Михаил и Гавриил предстоят, принимают и провожаютЧто касается монахов, пожелавших присвоить золото, то их заточили в пещере для совершения покаянного правила. Василий же после удивительного чуда, которое с ним произошло, принял постриг, стал добродетельным иноком и через некоторое время под именем Варнавы сменил на игуменском посту преподобного Неофита. На сем поприще он много потрудился ради блага обители и впоследствии наряду с Евфимием и Неофитом был причислен к лику святых.
На деньги, вырученные от продажи сокровища, преподобный Неофит закончил возведение великолепного и величественного собора, торжественное освящение которого было совершено в 1118 году. Кроме того, неподалеку от Салоник в районе Каламарья был куплен большой участок земли, получивший название Исонос.
Наконец, чтобы не была забыта память о первом названии монастыря, к собору был пристроен придел в честь святого Николая.
За свое великое благочестие и добродетельность преподобный был избран первым среди игуменов Святой Горы. Он даже получил пастырский посох из рук самого императора.
Он почил во Бозе уже в глубокой старости. В завещании, которое оставил игумен, он просит всегда с должным великолепием праздновать память святых Архангелов, и не забывать его самого, посильно трудившегося на благо обители да и всех нас. Смерть преподобного Неофита ознаменовала собой завершение самой славной страницы в истории монастыря.
Прочные основы, которые заложил преподобный, непрестанные молитвы, возносимые им и после кончины, постоянное заступничество Архангелов помогли монастырю выжить в последовавшие тяжелые времена.
Многолетние, беспрерывные истощительные войны, которые велись императором Алексием Комнином во всех направлениях, обеспечили мир в Средиземноморье, но он вскоре был нарушен с запада Крестовыми походами, истиной целью которых было вовсе не противодействие мусульманам, а разрушение Византийской империи.
Апельсиновые деревья соседствуют с монастыремПоэтому, когда латинянами были захвачены Салоники, монастырские подворья (в их числе, естественно, и владения Дохиара) стали тимарами (поместьями) дворян.
Даже сама Святая Гора стала рассматриваться как тимар и была отдана под власть католического епископа Севастийского, который расположился на границе Афона в месте, носящем названии Франгокастро (греч. франги — латиняне; кастро — крепость) и оттуда угнетал и терроризировал окрестные области.
В ответ монастыри укрепили стены и башни, но могли ли монахи, посвятившие себя Богу, противостоять опытным покорителям замков?
Во время одной такой осады монастырь был захвачен и разорен. Пропали драгоценные сосуды. Были похищены сокровища, изъяты важные рукописи. Кроме того, многие документы на имущество обители были уничтожены или повреждены.
Около 1250 года в пустынном и тихом месте рядом с развалинами разрушенного древнего монастыря Неврокопу стал подвизаться выдающийся подвижник авва Иоанн.
Вскоре вокруг него собралась группа пустынолюбивых монахов, поселившихся в самодельных хижинах. Под его духовным руководством они приступили к подвигу духовного делания.
Монастырский дворДобродетели Иоанна были столь очевидны, что даже наиболее крупные тогда монастыри Ватопед и Ксиропотам приглашали его на должность духовника и наставника.
Иоанн чудесным образом пешком преодолевал расстояние от Афона до Константинополя за три дня. А расстояние от обители до Салоник за один день. В Салоники он приходил много раз, чтобы своими поучениями послужить пользе православных.
Во время одного из таких путешествий он и его ученик Григорий были обезглавлены неким фанатиком, сторонником объединения церквей – это движение зародилось еще при Михаиле Палеологе и возмутило Афон, церковь и всю империю.
Из скита аввы Иоанна вышло немало выдающихся монахов-отшельников: Герман Марулис (закончил свой жизненный путь в Великой Лавре), Пезос (духовник монастыря Каракаллу) и другие.
В 1299 году, когда императором был Андроник Палеолог, а игуменом обители — Матфей, Дохиар из–за продолжительной засухи переживал тяжелые времена.
Монастырь расположен в засушливом и неплодородном месте, в нем всегда ощущалась нехватка воды. Приснопамятные ктиторы (строители, основатели) монастыря нашли в трех километрах к северо-востоку от обители небольшой источник. Воду с помощью построенного ими желоба собирали в резервуары и затем использовали для питья и других нужд. Вода в источнике была прохладной и вкусной, однако по дороге до монастыря она успевала нагреться, а бывало, что и портилась даже, из-за чего монахи часто болели.
Игумен Матфей решил проложить глубоко в земле глиняные трубы, и с их помощью доставлять воду от источника к монастырю. Дело это было очень сложным и дорогим. Руководить работами назначили опытного в строительной деятельности монаха Феодула.
Однако за день до начала работ в дело вмешались заступники обители — святые Архангелы и навсегда решили проблему питьевой воды.
Во время сна Феодул вдруг увидел, как к нему в келью вошли святые архангелы Михаил и Гавриил.
— Зачем ты вводишь монахов в большие труды и расходы, ведь вода есть и в самом монастыре, — сказали они и, взяв инока за руку, отвели его к северной стене собора.
Ударили землю киркой, и внезапно оттуда истекла кристальной чистоты вода. Монаху даже дали ее попробовать. Утром Феодул рассказал о видении игумену, и они начали копать в месте, на которое указали Архангелы.
После продолжительной, но нетрудной работы открылся источник. Вода и поныне течет здесь, подтверждая постоянное присутствие и заботу Архангелов о монастыре.
XIV век можно охарактеризовать как золотой век афонского монашества. Святая Гора духовно созрела и начала приносить богатые духовные плоды, в результате слава ее распространилась по всему христианскому миру.
Исихазм, который вот уже многие годы находил практическое воплощение на Афоне, нашел и своих теоретических выразителей в лице выдающихся иноков, благодаря которым эта традиция духовного делания была принята Церковью и обрела вселенский общеправославный масштаб.
На Афоне подвизались монахи всех православных народов. Собирались драгоценные святыни, основывались новые обители, приобретались участки и подворья, украшались соборы, писались иконы, составлялись рукописи.
Но не иссякал поток бедствий и неисчислимых скорбей: разбойничья банда латинян, вошедшая в историю под названием италийской шайки, сотрясала Афон жесточайшими расправами и убийствами, не прекращались турецкие набеги. Морские пираты в ситуации безвластия и смятения не упускали своего шанса и действовали нагло и безнаказанно.
ДОХИАРИТЫ ВЫКУПАЮТ ИЗ ПЛЕНА ДЕЯТЕЛЕЙ ПРОТАТА — ПРАВЛЕНИЯ СВЯТОЙ ГОРЫ
1342 год. Гражданская война византийцев продолжается. Иоанн Кантакузин сражается с Иоанном V Палеологом и его матерью за императорский трон. Повсюду суматоха, нестроения, рекою льется братская кровь.
Последним убежищем монахов во время пиратских нападений становилась оборонительная башня «Какое это было ужасное зрелище! Кто брал в плен? Ромеи. Кого брали в плен? Ромеев. Кто убивал мечом? Ромеи. Кем были убитые? Ромеями. Увы, о ужас, какая страшная напасть!», — так с братским состраданием скорбел историк Михаил Дука.
В этих тяжелых условиях святогорская делегация во главе с протосом Исааком 23 марта отплыла из порта Лавры в Константинополь, чтобы положить конец междоусобице. Через три дня они туда прибыли.
Но протос был заключен в темницу, где и оставался до своей смерти в 1346 году. В это время делами на Святой Горе управляла комиссия созданная по его приказу из Константинополя. В ней состоял и Каллист, ставший впоследствии Константинопольским патриархом.
Великим постом 1345 года этот комитет для решения важных вопросов направился на корабле в монастырь Эсфигмену. Однако на обратном пути судно вместе со всем экипажем было захвачено пиратами, которые в условиях гражданской войны безнаказанно хозяйничали на море.
Пираты понимали значение своих пленников для Афона и поэтому не отвезли их на невольничьи базары. Они дали знать в монастыри Святой Горы, что требуют выкуп в 500 золотых монет. Но как было собрать деньги в том беспорядке!
Пленных поселили на полуострове напротив Афона, где, ожидая выкупа, продержали пятьдесят дней. В дни Великого поста их, монахов, которые с молодых лет жили в тишине и аскезе, заставляли есть мясо и пить вино, что, конечно же, было для них тяжкою мукой.
По прошествии пятидесяти дней пиратский корабль причалил у Дохиара. Парламентер, посланный корсарами, поднялся в монастырь и потребовал выкуп.
Остальные пираты на глазах у дохиаритов истязали пленных и размахивали мечами, угрожая отрубить заложникам головы.
Игумен Нифон, увидев и услышав это, пожалел пленников. И могло ли быть иначе, ведь пленные, которых он знал много лет, воплями, криками и стенаниями умоляли освободить их. После переговоров с пиратами заложники были выкуплены за 330 золотых венецианских монет. Пленники поднялись в монастырь, немного пришли в себя и отправились в Карею.
В июне собрались вместе все афонские игумены, и монастырю в знак благодарности были переданы территории, находившиеся недалеко от обители и когда-то принадлежавшие разрушенному монастырю Каллиграфу.
Каллист не забыл, кому он был обязан своим спасением, и когда стал патриархом, с благодарностью обратился к дохиаритам в своем указе.
Среди постоянных нестроений XIV века, обитель, по-видимому, переживала краткий период расцвета, ведь она смогла выкупить ранее принадлежавшие ей участки и закрепить их за собой официальными документами.
Одновременно на крупные пожертвования, которые можно связать с ее духовным расцветом, были приобретены новые участки в Халкидике.
Дядя императора Иоанна V Палеолога Димитрий посвятил обители подворье в местечке Марьяна, предполагая, что впоследствии он и сам станет монахом монастыря, с которым его связывали давние духовные узы.
Придворный чиновник Мануил Довлидзинос ради поминовения своих родителей в 1381 году подарил монастырю большой участок земли (даритель был убит в 1394 году в местечке Хортьяти в битве с турками). В монастыре в эти годы подвизались такие выдающиеся подвижники, как Григорий Исвис — знаменитый эконом, игумен Григорий Стипис, монах Дорофей, в миру Ангел Исарис.
На четырех крупнейших монастырских подворьях: в Марьяне, Каламарье, Ормилии и Пиргадикье, — были воздвигнуты большие оборонительные башни для защиты крестьян, которых насчитывалось уже 54 семьи. Кроме того, чтобы доставлять собранный урожай в монастырь, был построен большой корабль. Для защиты от бурь и опасностей рядом с кормилом повесили икону Архангелов.
В одну из годин конца XIV века, когда урожай был собран, сжат и помолот, его — после выплаты налога туркам — на подводах доставили в порт подворья Пиргадикья. Там часть была погружена на корабль, отправлявшийся в монастырь. Но вскоре подул сильный северный ветер. Противиться ветру было невозможно, и корабль оставили на волю волн. В кромешной тьме монахи потеряли ориентировку и совершенно не представляли, куда плывет корабль, а посему просили помощи у Архангелов.
На рассвете они оказались в порту Карфагена. Когда его жители узнали, что корабль перевозил пшеницу, они с превеликой радостью выменяли ее на местные товары, так как в районе был голод.
После этого монахи взяли курс на север и, ориентируясь по звездам, начали путь в неизвестность, надеясь вернуться в монастырь. Однако, к изумлению своему, оказались в порту Константинополя, который уже год как был блокирован султаном Байазетом, никого не впускавшим и не выпускавшим из города.
Когда стало известно об удивительном путешествии корабля, император Мануил и простые горожане собрали много золота и разных даров для монастыря. Монахи, удивленные всем происшедшим, купили в городе горячие хлеба и без задержки отправились в монастырь. Спустя несколько часов корабль пришвартовался к родному причалу. Насельники, остававшиеся в монастыре, ни о чем не подозревали и поспешили подать деревянный трап для выгрузки урожая. Увидев золото, дары и хлеба, которые все еще были горячими, узнав о чудесных скитаниях корабля, все с великим благоговением благодарили Архангелов за их заступничество и заботу о монастыре.
Все деньги были потрачены на украшение собора: крышу его покрыли листами позолоченной меди, стыки между мраморными плитами пола залили серебром, а драгоценные ткани использовали для украшения храма в праздничные дни. Церковь сияла снаружи и изнутри, вызывая восторг всех видевших ее или хотя бы слышавшей о ней.
Молва о золоте, подаренном обители, дошла до корсаров. Одна из пиратских шаек приготовила корабли и оружие и отправилась в монастырь.
Ночь была темной и безлунной, но монах-часовой вовремя увидел высадку пиратов. Когда был дан сигнал тревоги, монахи, взяв с собой все самое ценное, что смогли унести, забрались на башню, подняли лестницу и затворили тяжелую дверь. Самые молодые побежали к бойницам, чтобы метанием камней отразить нападение, другие разожгли костры и стали кипятить воду, чтобы поливать ею разбойников, а тем временем старшие, собравшись в приделе Архангелов, со слезами и воздетыми к небу руками молили их о помощи и спасении.
Пираты высадились на берег, собрались у монастырских ворот и потребовали сдачи обители, угрожая в противном случае монастырь разрушить, а насельников перебить.
Не получив ответа, они стали забрасывать на стену багры и веревочные лестницы. Несколько пиратов притащили большое каштановое бревно, чтобы с его помощью высадить ворота.
Долго били они бревном в кованое железо, сопровождая каждый удар победными криками. Наконец, ворота открылись, и в них показался всадник на белом коне, в руке он держал сверкающий меч. За спиной всадника стояло множество воинов с копьями.
Неожиданное зрелище это повергло пиратов в ужас: радостные крики сменились воплями отчаяния, бросая оружие, разбойники побежали к своим кораблям.
Позднее на месте, где воины прекратили преследование пиратов, в память о чуде был воздвигнут поклонный крест, а в 1902 году там была построена часовня.
До наших дней в монастыре хранится оружие, брошенное разбойниками при отступлении. Глядя на него, мы вновь вспоминаем величайшее чудо спасения монастыря.
Когда в 1424 году Афон перешел под владычество турок, начались трудные времена, которые стали причиной его упадка. Пришлось снять с крыши собора позолоченную медь и на ее место положить свинцовые плиты. А корабль, на котором совершили свое чудо Архангелы, монахам пришлось сжечь, чтобы он не достался пиратам.
Предание свидетельствует, что, пока он горел, из него вылетели два белых голубя. В местах, куда они сели, чудесным образом открылись два святых источника. Один из этих источников сохраняется до наших дней, жители соседних деревень бережно ухаживают за ним, ведь именно на этом месте Архангелы совершили чудо.
Годы шли, турецкий гнет все усиливался: многие подворья были заняты захватчиками, непосильными стали налоги. Здания без своевременного ремонта разрушались, насельников в монастыре становилось все меньше и меньше.
Пиратский набег незадолго до 1527 года привел к практически полному разорению монастыря.
В этот момент святые Архангелы снова вмешались в ход истории и вновь спасли монастырь.
Некий священник из Андрианополя во время одной из распространенных в те времена эпидемий потерял жену и детей.
Ему самому болезнь оставила паралич рук и постоянные головные боли. Прошло несколько лет, и он решил совершить паломничество на Святую Гору. Переходя из монастыря в монастырь, священник везде по возможности давал милостыню.
Дохиар он нашел почти пустым. Восхитился древними и красивыми зданиями, великолепным собором. Выслушал рассказы о былом могуществе и славе обители. Ему рассказали и о чудесах, которые совершались здесь Архангелами. Подойдя к чудотворному источнику, он с верою попросил полить его парализованные руки водой.
Монахи выполнили просьбу священника, и в тот же миг руки его ожили. После чего он сам полил святой водой голову и полностью исцелился.
Потрясенный мгновенным чудом, которое Архангелы совершили через святую воду, священник решил остаться в монастыре и помочь его возрождению. Для начала он поспешил в Адрианополь и продал все свое имущество. Потом вернулся на Святую Гору, принял постриг с именем Герман и начал восстанавливать монастырь.
Молва о его добрых делах стала привлекать в обитель монахов. Чтобы укрепить благосостояние монастыря, Герман совершил путешествие в Молдавию, где заручился поддержкой светских и церковных властей.
Предание гласит, что по окончании своего земного пути, подвижник веры был похоронен около южной стены собора.
Великолепный собор, который был построен трудами монахов с помощью Архангелов при преподобном Неофите 450 лет назад, в любой момент мог обрушиться.
В 1544 году у султана было взято разрешение на проведение восстановительных работ. Но начать их так и не удалось: в канун Рождества 1544 года среди зимы крыша рухнула. Началась борьба за новое разрешение, получить которое было совсем не просто. Прежде чем фирман (указ) появился на свет, было проведено множество инспекций, каждая из которых требовала крупных финансовых затрат.
В 1560 году разрешение было, наконец, получено, но турки не переставали вмешиваться в дела обители. Тогда монахи попросили заступничества правителя Молдавии Александра. Тот выделил средства, чтобы возродить собор и украсить его росписями. А еще он пожертвовал позолоченный серебряный крест с частью Креста Господня и ткань, запечатлевшую на себе кровь великомученика Димитрия Солунского.
Подворья и участки, которые сохранялись у монастыря после падения Константинополя, были конфискованы султаном Селимом III, объявившего их в 1569 году государственной собственностью.
Чтобы получить земли обратно, надо было вновь выкупать их. Стоимость этих земель оценивалась в 14 тысяч золотых монет. Сумма по тем временам непомерная. Монастыри давали в залог ценные предметы и занимали у ростовщиков (преимущественно, евреев) деньги для выкупа этих участков. Монахи Дохиара послали большую делегацию в Бухарест, где правителем был сын Александра Богдан, и просили у него помощи и милости.
Мать Богдана, супруга Александра, госпожа Роксандра, была тронута их слезами и мольбами и отдала им свои сбережения.
Эти средства облегчили положение монастыря. Взамен монахи взяли на себя обязательство каждый год в день памяти святителя Николая совершать всенощное бдение и панихиду об упокоении душ правителей, благодетельствовавших монастырю. Эта традиция неукоснительно сохраняется и сегодня.
Кроме того, во время трапезы в этот день зачитывается договор, подписанный пятнадцатью членами монастырской делегации с правителем Молдавии.
Конечная и единственная цель монастыря — через аскезу провести монаха к совершенству, очищению и бесстрастию.
Все остальное в той или иной степени служит воплощению этой цели, или является внешней оболочкой человеческой жизни.
Поэтому, когда Господь соблаговолит, и из какого-то монастыря выйдут святые подвижники, мы говорим, что этот монастырь действительно расцвел и вовремя дал великий плод, достойный Царствия Небесного.
И на Дохиар снизошло Божие благословение: в сложные по человеческим меркам годы XVI века в нем подвизались трое великих святых, которые украшали и по сей день украшают нашу Православную церковь.
Священномученик Иаков родился в деревне недалеко от города Касторья. В детстве он был пастухом. Но его трудолюбие стало причиной зависти брата, который пожаловался туркам, что Иаков якобы нашел спрятанное сокровище.
Святой, чтобы избежать преследования, отбыл в Константинополь, где занялся торговлей мясом. Он настолько преуспел, что стал даже поставщиком царского двора. По настоянию своего друга — турка — он связался с преподобным патриархом Нифоном, исповедал ему свои грехи и получил духовные наставления.
Он горячо возжелал Царствия Небесного. Поэтому продал все свое имущество, вырученные деньги раздал бедным и отправился на Афон.
Став монахом Дохиара, он, воспитывая в себе добродетели, прожил в обители несколько лет. Затем решил стать отшельником и обосновался в Иверском скиту. Молва о его духовных подвигах распространялась по всему Афону, и вокруг него собиралось все больше и больше учеников.
Много народу приходило к нему за духовными наставлениями, да и монастыри приглашали Иакова, чтобы он рассказал о своем опыте духовного делания. Направляемый Божией волей Иаков со своими учениками вышел в мир. Начав с Македонии и постепенно спускаясь к югу Греции, он проповедовал людям покаяние и необходимость возврата ко Господу.
Наконец, он остановился в монастыре Иоанна Предтечи в Этолоакарнании.
Туда стекалось множество людей, и Иаков целыми днями и ночами исповедовал, советовал, наставлял. Но, увы, зависть, противящаяся всему доброму, снова ополчилась против него: архиерей оклеветал Иакова, сообщив туркам, что монах собирает народ, чтобы поднять восстание.
Иакова с двумя учениками отвели в Адрианополь, где сам султан допрашивал его, требуя отречься от веры.
Но он оставался непоколебимым в вере своих отцов и после долгих истязаний с радостью принял мученический венец 1 ноября 1519 года. Такая же участь постигла и его учеников.
Преподобный Дионисий родился в небольшой фессалийской деревушке. Еще юношей он ушел в Метеоры, чтобы стать монахом. Однако найти душевного упокоения в Метеорах ему никак не удавалось. Душа его рвалась на Афон. И вот однажды ночью он на веревке спустился с высокой скалы и устремился на Афон.
В столице Афона Карее Дионисий нашел духовника по имени Гавриил, который был учеником преподобного Нектария Кареотиса и жил отшельником в келье, названной в честь Архангелов и принадлежавшей Дохиару.
В этой келье Дионисий стал монахом, затем иеромонахом и прожил в послушании много лет. Жажда пустыннической жизни привела его в скит Каракаллу, а вскоре он стал игуменом монастыря Филофеу.
Эту обитель он реорганизовал и много поспособствовал ее духовному возрождению. Но внутренние распри вынудили Дионисия уйти. Впоследствии он основал большую обитель на горе Олимп, где и скончался 23 января 1541 года.
Преподобный Феофан родился в городе Иоаннина. Еще юношей он пришел в Дохиар, где принял постриг, стал иеромонахом, а в годы восстановления собора (1560-1563) некоторое время возглавлял обитель.
В 1570 году он вынужден был ненадолго оставить монастырь. Дело в том, что его племянник попал в плен к туркам, которые истязали юношу, принуждая его отречься от веры. Преподобный Феофан поспешил в Константинополь, каким-то образом вызволил его из беды, и в монастырь они возвратились вместе.
Но братия испугалась фанатичной ярости завоевателей: в случае если бы туркам стало известно, где скрывается юноша, это могло бы иметь самые неприятные последствия для обители.
Игумена попросили, если он не может разлучиться с племянником, покинуть монастырь. После этого преподобный Феофан обосновался в районе города Верия, где основал два монастыря. Там, принеся людям немало пользы своими поучениями и примером, он и скончался. Сейчас его честная глава хранится в городе Науса, небесным покровителем которого он является.
Морские пираты вот уже много лет были бичом Средиземноморья. Никто не мог усмирить этих жесткосердных разбойников.
Султан Сулейман Великолепный решил действовать по принципу «клин клином вышибается». Поэтому самого кровавого пирата Хайретдина Барбароссу он назначил адмиралом, присвоив ему титул Владыки морей. Адмирал этот, отличавшийся необузданным нравом, сумел не только восстановить турецкое господство на Эгейском море, но почти полностью извел флот корсаров. Лишь после его смерти пиратские набеги на афонские монастыри возобновились.
В 1563 году недалеко от места, где сейчас располагается причал монастыря Костамониту, черный корабль корсаров вступил в бой с турецким отрядом, на помощь которому поспешили монахи. И отряд, и монахи были перебиты, а их тела сожжены пиратами.
Турецкий закон устанавливал, что в случае, если будет убит мусульманин, штраф должны заплатить люди, живущие рядом с местом преступления. Так началась долгая процедура выплаты штрафа за гибель турок. Всякий раз, прибывая на Афон, государственный чиновник вновь и вновь требовал денег, и не помогали даже решения духовного магометанского суда о том, что штраф уже заплачен. От этих поборов монастырь страдал долгие годы.
Еще одна высадка пиратов в 1589 году закончилась сражением, в результате которого сгорел монастырский причал. К 1601 году относится последнее нападение. Тогда пираты-латиняне использовали пушки и причинили большой ущерб башне над центральным входом.
Неизвестно, каковы были последствия этого нападения. Возможно, монастырь был захвачен и разграблен. А может, монахи покинули его через какой–то потайной ход и спаслись бегством… Так или иначе, а память о набегах морских разбойников дошла до наших дней: на стене перед входом во двор сохранилось изображение битвы с корсарами. Бросается в глаза страшный образ пирата, занесшего окровавленный меч. Глядя на эту картину, мы всякий раз вспоминаем о том, сколько бед и лишений выпало на долю здешних монахов, сколько жертв принесли они, чтобы сохранить монастырь до наших, пока что мирных времен.
В начале XVII века под руководством деятельного игумена Серафима в монастыре велись активные строительные работы. Число монахов увеличивалось и достигло ста человек. Два новых подворья, полученных в Румынии, существенно облегчали непростое материальное положение монастыря. Однако к середине столетия ситуация стала заметно ухудшаться.
В 1564 году монастырь передал посланнику русского царя Арсению Суханову десять древних кодексов из своей библиотеки и получил взамен право собирать пожертвования в России. Это случилось в то время, когда на Афоне активизировалась папская пропаганда: была основана школа в Карее, а некий иеромонах, сторонник унии Афанасий Кипрский, пользуясь моментом, скупал рукописи у бедствующих монастырей.
В 1664 году Дохиар стал просить турок о сокращении налогов. В ответ они напали на монастырь, и насельники были вынуждены его покинуть. Какой-то монах для сохранения памяти об этом событии успел написать на мраморном косяке южной двери собора: «1664 год. Октября пятого. Пришли турки, и мы ушли».
Среди этих постоянных трудностей и опасностей монастырь неожиданно получил великую помощь и утешение. Но она пришла не от людей и даже не от защитников обители Архангелов.
Помощь пришла от «честнейшей херувим и славнейшей без сравнения серафим», Заступницы всего Афона, Богородицы.
Вот как было дело.
Шел 1664 год, трапезной заведовал монах по имени Нил. По ночам, исполняя свое послушание, он спускался из кухни в подсобные помещения, а чтобы освещать себе путь, держал в руках зажженную лучину. Ему надо было проходить мимо большой иконы Богородицы, которая была изображена на внешней стене трапезной во время работ по восстановлению собора в 1563 году. Там по неблагоговейной привычке он прислонял лучину к стене рядом с иконой, и дым коптил на икону.
Однажды он услышал, как незнакомый голос говорит ему: «Монах, не чади на икону!». Нил подумал, что это наваждение и продолжил свою работу.
Прошло несколько дней, а он продолжал всякий раз ставить рядом с иконой свою лучину, которая была пропитана смолой и поэтому сильно дымила. Внезапно он снова услышал голос, на сей раз громкий, словно раскат грома: «Монах, доколе ты будешь осквернять мой образ?».
Когда страшный голос затих, монах ослеп.
И тогда только понял, откуда был голос, и, раскаявшись, провел несколько дней пред иконой, моля Богородицу о прощении. И действительно, его слезы и непрестанные мольбы принесли результат. Он в третий раз услышал обращение Богоматери, которая тихим и нежным материнским голосом сказала: «Монах, я вняла твоим молитвам, отныне ты прощен и будешь видеть, объяви остальным отцам и братьям, подвизающимся в монастыре, что Я — Матерь Бога Слова и вместе с Ним сей обители Архангелов и Святителя Николая Покров и Предстательство. И отныне пусть прибегают ко Мне при любой нужде, Я быстро услышу всех с благоговением прибегающих ко Мне православных христиан, потому что Скоропослушницей именуюсь». После этого монахи загородили проход, чтобы по нему никто не ходил. И так как икона была обращена на восток, они построили напротив иконы часовню в ее честь, украсив предел искусным позолоченным резным иконостасом и красивыми настенными росписями. Перед иконой повесили негасимые лампады. Многие чудеса, которые через эту икону совершала Богородица, наполнили монастырь приношениями. Молва о чудесах распространилась по всему православному миру, продолжают они совершаться и сегодня…
В XVIII веке в монастыре шло активное строительство. Были построены: часть трапезной (1700), придел в честь Скоропослушницы (1723), северное крыло (1731), колокольня (1736) и другие сооружения. Однако приходят и новые напасти.
В 1777 году иеромонах Авксентий Кефаллинеос с горечью писал: «Братии монастыря, одолеваемой выплатой непосильных налогов, угрожало полное истребление от агарян, и мы выходили в мир собирать то, что Бог даст христианам… Монастырь погибал: монахи снимали прекрасные паникадила и со слезами на глазах отправляли их на переплавку». В этот непростой период монахи с помощью сбора пожертвований пытались сохранить жизнь в монастыре.
В конце XVIII века на арену выходит мощная фигура ризничего Кирилла Хьополитиса, оставившего важный след в истории обители.
Он организовал канцелярию, начал строительство новых зданий, оздоровил финансовую ситуацию, украсил церковь (новый алтарь, иконы, серебряные сосуды, паникадила и мощевики), пригласил Никодима Святогорца, который навел порядок в архиве: собрал все древние рукописи в кодекс, к которому в 1792 году написал замечательный пролог, составил каталог рукописей, большинства книг, (монастырский архив почти полностью сохранился доныне), священных сосудов и сокровищ.
В тяжелые годы греческой революции и турецкой военной оккупации Афона (1821-1832), все, что было изготовлено из металла, особенно, драгоценного, было конфисковано и расхищено оккупантами.
Пожалуй, единственное, что оставили грабители — это стены. До сегодняшнего дня видны дырки от гвоздей на иконах, с которых были сняты серебряные оклады. Из тайников были украдены сокровища и сохранились лишь их описания. Многие мощи нельзя идентифицировать: они собраны в шелковые мешочки, так как серебряные мощевики были похищены. Но остались рукописи, несколько сосудов и кое-какие предметы, которым не придали значения.
После отвода турецких войск началось восстановление обители. Новые паникадила, подсвечники, кадила, коробки для ладана, кресты, Святые Чаши, Евангелия, пришли взамен украденных. Все это благодаря пожертвованиям паломников и доходам от подворья Сломбозия, которым руководил архимандрит Гавриил (бывший архидьякон Григория V). Это подворье стало основным источником доходов обители. В этот период было построено много новых зданий вокруг монастыря, на афонских участках, на подворьях. Следующие годы прошли, без каких либо важных происшествий. Лишь в 1863 году Афон взбудоражила конфискация участков в Румынии.
В борьбе за возвращение македонских земель Греции обитель принимала самое активное участие: некоторые монахи лично участвовали в борьбе, подворья предоставляли убежище и защиту борцам за освобождение Македонии.
Чтобы обеспечить нужды беженцев, потерявших свои дома в результате так называемой малоазийской катастрофы — геноцида греческого населения, проводившегося турками в Малой Азии — монастырь пожертвовал на алтарь Отечества все свои подворья. Все, что было приобретено отцами-основателями, подарено императорами, возделано трудами братии; все то, что много раз за многовековую историю конфисковывалось и вновь выкупалось; все, на чем основывалось благополучие монастыря, — было безвозмездно передано родному Отечеству. И монастырь остался с сумой и апостольским посохом, уповая на Божию милость и на помощь благочестивых христиан — земля на Афоне неплодородная и может дать очень немного.
Страшное землетрясение в городе Иерисос (1932) и большое наводнение (1945) неблагоприятно отразились на состоянии зданий, однако у монастыря хватило сил и средств лишь на поверхностный ремонт.
К концу 70-х годов старцы, на плечах которых почти 75 лет держалась обитель, ушли из жизни. Дохиар бедствовал и почти обезлюдел.
Но сейчас монастырь, ставший общежительным с 1980 года, заселенный новыми монахами, под требовательным взглядом и руководством игумена, а также — его собственноручными трудами, продолжает среди волнений нашего времени на всех парусах совершать свое многовековое путешествие.
Летом 1996 года чудотворная икона Скоропослушницы приготовила неожиданное благословение как для насельников обители, так и для всех православных христиан: за иконой, на которой был позолоченный оклад, реставратор Антоний Глинос обнаружил настенную роспись 1563 года, то есть саму чудотворную икону.
Тогда более поздняя икона была помещена отдельно в этой же часовне, и теперь монахи и паломники-миряне имеют возможность благоговейно поклоняться первой чудотворной иконе Скоропослушницы.
Возрождение монастыря совершается усердно, последовательно и с благоговением, без тени небрежности или спешки. Монахи восстанавливают родную обитель, словно древнюю чудотворную икону: постепенно и осторожно, стараясь донести до нас первоначальную красоту.
Красота и величие монастыря поражают нас и сегодня: в течение долгих столетий Господь берег его от пожаров, а сегодня спасает от новомодных реконструкций в духе западных образцов.
Дохиар похож на старинный фрегат, рассекающий морские волны. В монастыре и по сей день хранятся многие сокровища Православия: мощи святых, несколько сотен икон, около шестисот рукописей, вышитые золотом облачения, кресты, украшенные драгоценными камнями, и множество других сокровищ и свидетельств истории и искусства.
Но самое ценное для нас сокровище — икона нашей Заступницы Скоропослушницы, украшенная благодарственными приношениями людей, которым Она помогла.
Полагаясь на помощь Богородицы, монастырь, свободный от мирской суеты, идет по своей непростой дороге и всегда слышит: «Я — Матерь Бога Слова и вместе с Ним сей обители Архангелов и Святителя Николая Покров и Предстательство. И отныне пусть прибегают ко Мне при любой нужде, Я быстро услышу всех с благоговением прибегающих ко Мне православных христиан, потому что Скоропослушницей именуюсь».
Источник: https://pravoslavie.ru/40851.html
Дмитрий Ф. (проверенный владелец) –
Анонимный пользователь (проверенный владелец) –